15 августа – ИА SM.News. Спустя все это время, мы можем объективно рассказать о трагедии политического противостояния 18-21 августа 1991 года, которое чуть не переросло в гражданскую войну. А то, что с каждым годом в живых остается все меньше активных участников тех событий, свидетельствует о том, что все более актуальным становится непредвзятый рассказ о них более молодым поколениям.
Напомним, что основной целью путчистов было недопущение преобразования СССР в Союз суверенных государств, которое планировал президент страны Михаил Горбачев. Среди заговорщиков были вице-президент СССР Геннадий Янаев, ряд партийных функционеров и руководителей из ЦК КПСС, правительства СССР, армии и КГБ.
Именно они образовали Государственный комитет по чрезвычайному положению, отстранив Горбачева от реального управления страной. Для обеспечения контроля над столицей они ввели в Москву около 4 тысяч военнослужащих, 362 танка, 427 бронетранспортеров и БМП. Дополнительные части ВДВ, мотострелковые войска и флот также были переброшены в окрестности Ленинграда, Киева, Таллина, Тбилиси и Риги.
Стоит отметить, что вопрос отношения к ГКЧП и действующему президенту Михаилу Горбачеву расколол политические элиты большинства регионов России. Не стала исключением и Челябинская область, где друг другу противостояли команды Петра Сумина и Вадима Соловьева, боровшихся за власть на Южном Урале.
Воспоминаниями об августе 1991 года с РИА SM-NEWS поделился политолог Тарас Есаков:
— Какие чувства вызывают судьбоносные события у человека, которому нет и двадцати лет? Наверное, это понимание того простого качества, что от тебя ничего по сути не зависит, а формально на что-то повлиять хочется. Так получилось и со мной во время событий августа 1991 года. Сразу скажу, что зачитываемые «советскими голосами» обращения и постановления Комитета по Чрезвычайному Положению в СССР лично у меня, как и у многих моих ровесников, вызвали искреннюю ярость. Это была ярость к старому – отжившему и к старости во всех смыслах, которая цеплялась за власть, как злобный и костлявый упырь.
Дело в том, что к тому моменту я уже почувствовал вкус легких денег от торговли свободной прессой, а также отчасти успел познать прелесть участия в первых конкурентных выборах. Мне очень нравилось, что больше нет монополии на власть одной партии и обязательности общей для всех идеологии. Впрочем, хотелось и сохранения Советского Союза, но в обновленном и в трансформированном виде.
19 августа я пообщался с одним из лучших друзей, в ходе беседы за чаем мы пришли к выводу, что «к власти пришли военные» и нужно пережить это трудное время. Однако, уже к 20 августа народ, недовольный «хунтой» стал все больше сопротивляться — сначала на внутреннем уровне. С одной стороны, путчистов активные граждане реально восприняли «хунтой», ибо на территории РСФСР был, легитимный и избранный, Президент Борис Николаевич Ельцин, за которого я, кстати, никогда не голосовал, но которого несколько раз в жизни поддержал, как некую «функцию». Ну а первый раз я убежденно поддержал Бориса Николаевича и его команду, прежде всего на региональном и местном уровне, в августе 1991 года.
Почему так? Мне хотелось любой ценой покончить с дефицитом товаров, признаки усиления которого реально присутствовали в одном из постановлений ГКЧП, сохранить для себя лично возможность свободно зарабатывать и отменить выездные визы, чтобы можно было свободно «посмотреть мир». Кстати, могу заметить, что перечисленного я, как рядовой участник тех исторических событий, для себя лично вполне добился.
Итак, 20 и 21 августа, после короткого общения со знакомыми русскими националистами, позиция «третьей силы» у которых меня лично не устроила, я пошел, сперва на очень большой митинг на площади Революции в Челябинске, а потом и в штаб поддержки Ельцина в Челябинском горсовете, где и поработал волонтером в течение самой тревожной ночи. Там сформировалась группа молодежи. Я тоже был среди самых молодых «защитников демократии», — подчеркивает Тарас Есаков.
Тогдашний заместитель заместитель председателя Челябинского облисполкома Леонтий Рабченок (см.фото выше) также опубликовал свои мемуары об отношении южноуральских политических элит к событиям августа 1991 года:
— Вернувшись из отпуска 19 числа, я позвонил всем своим коллегам (это было восемь часов утра), все были на местах. В том числе Валерию Валентиновичу Смирнову, начальнику УВД Челябинской области, генералу Кулимову, начальнику челябинского гарнизона, Анатолию Петровичу Суркову, заместителю председателя КГБ по Челябинской области и некоторым другим. Я собрал от них информацию, их отношение. Все сказали, что «да, у нас есть пакеты». Они должны быть вскрыты в определенный час. Что, мол, вот будет время вскрытия пакетов, и мы будем знать, какие там у нас будут рекомендации. Я пошел к Сумину на совещание, которое он собрал. Сразу возникли вопросы: что это такое, что делать. Там был у нас такой Александр Сергеевич Соломаткин. Мы его больше слушали, его оценку, потому что он юрист. Он был заместителем начальника орготдела, депутат областного совета. Вот он сказал, что это незаконное событие, явление. Что чрезвычайное положение в стране может объявлять только Верховный Совет СССР. А это произошедшее событие — временное. И мы начали думать, что делать. Было совещание. Решили мы сохранить в области нормальную обстановку, не допустить никаких обструкций, выступлений, демонстрации силы. Это была позиция Сумина, позиция, которую он нам всем передал, и мы все собрались ее неуклонно выполнять.
Это была позиция не то чтобы нейтралитета, но разумного отношения к ситуации. Потому что одни призывали к гражданскому неповиновению, а мы сказали, что не надо допускать в области никаких экстремальных ситуаций. Область должна работать. Промышленность должна работать. Ни демонстраций на улицах, ни техники, ни демонстрации силы не должно быть. И в то же время мы ни на какие митинги, ни к какому гражданскому неповиновению не призывали. Нам важно было сохранить стабильность ситуации в Челябинской области. Что касается Вадима Павловича Соловьева (прим.ред. — председателя Челябинского горсовета народных депутатов, ставшего руководителем Администрации Челябинской области в октябре 1991 года), то он призывал к кампаниям гражданского неповиновения, призывал выйти на улицы. Сам пошел на митинги, выступал на них, митинги проходили на площади, — рассказал Леонтий Рабченок.
Об участии в последних вышеупомянутых событиях поведал политолог Тарас Есаков:
— Было ли нам страшно? Как да, так и нет. Хунта, знаете ли, страшна, когда сразу же реально и четко стреляет, «винтит» и применяет к обывателям силу, становясь все более легитимной в глазах рядового гражданина. А старцы с трясущимися руками, которые вывели на улицы столицы танки, но дальше толком не знали что делать, так уж сложилось, что были скорее жалкими. Сильным казался Ельцин, позволивший себе смелость забраться на танк и произнести пламенную речь.
А молодежь идет за теми, кто хотя бы выглядит сильными и является (или кажется) более новыми и современными. В Челябинской области было две управленческих команды: областная и городская. Облсовет (и, особенно, облисполком) под руководством Петра Ивановича Сумина, в лице решающей части своего руководства, в значительной мере, об этом тогда многие знали, «в душе» поддерживал ГКЧП, но реально ничего не предпринимал. Почему? Все просто! Депутат и руководитель орготдела Александр Соломаткин, как опытный и грамотный юрист, сумел убедить коллег, что ГКЧП и его путч являются явлением незаконным, а посему – временным.
Умеренность и сдержанность также проявили военные и руководители силовых ведомств. На уровне области по сути все выжидали. Ну а город Челябинск, в лице горсовета и общественности, открыто поддержал активное сопротивление путчу и поддержал Президента России Ельцина. На уровне органов управления сторонников Президента России возглавил Вадим Павлович Соловьев. Впрочем, не могу также не вспомнить, что при движении танков и прочей бронетехники в Москве в ночь с 20 на 21 августа, это было весьма забавно, Соловьёв стукнул рукой по столу и с досадой выкрикнул с долей страха что-то типа «Меня теперь первого посадят!».
Зато сколько у него было радости во время отвода войск… И все это с матом, сначала с испуганным матюком, а при развязке – с задорным. Также могу вспомнить самый напряженный момент для рядовых защитников Горсовета в Челябинске: во время обострения в Москве, это очень многие запомнили, около здания Горсовета стоял УАЗик, внутри мелькали огоньки сигарет, наша «демократическая команда» посчитала, что это группа захвата. О том, что часть активистов «Демократической России» была вооружена я узнал позже от руководителя социал-демократов Андрея Сашенкова, вместе с которым я, собственно, участвовал как в торговле «свободной литературой», так и в общественно – политической деятельности.
До утра мы слушали радио, созванивались с защитниками Белого Дома в Москве и готовили блокирование толпой центра Челябинска на случай «часа X». На словах многие рядовые сторонники Ельцина готовы были выйти на улицы, если бы в Челябинске появились танки и БТРы, а что бы было на деле – это нам, увы, неизвестно, хотя, полагаю не безосновательно, что настоящих бы смельчаков было бы значительно меньше, а нам, реально во — многом смелым, пришлось бы «на подвале», как минимум, посидеть. Утром победила демократия. Наиболее молодой части волонтеров достаточно бесцеремонно (а что с нами церемониться, власть пилить теперь надо было?), более старшие демократы сказали: «Ну все, ребятки, всем спасибо – все свободны, здесь все же здание городской власти, а не проходной двор!». Мы покурили у Горсовета недолго, ну и разошлись отсыпаться по домам.
Конечно же, Тарас Есаков поделился с РИА SM-NEWS политическими оценками событий 18-21 августа 1991 года, а также рассказал об их восприятии в народе:
— Что это все было и как можно оценить после значительного отрезка времени? Если угодно, то «революция поневоле». Дальше начался такой быстрый разнос остатков всего советского, причем с конкретными элементами самой настоящей революции (например, в виде участия «демократической общественности» в закрытии организаций КПСС), что на руинах единой советской страны, уже к осени, стало достаточно грустно. Беловежские соглашения стали откровенно незаконным сговором на фоне сугубо революционных реалий.
В 1992 году уже наступила совсем другая эпоха, в которой, на своем молодежном уровне, примерно до начала Первой чеченской войны, я был уже, в том числе во время событий 1993 года, на стороне противников Президента Ельцина, настолько омерзительными предстали передо мной, отчасти молодым романтиком — при всем моем цинизме, демократия и реформы. С началом же войны за территориальную целостность России, как убежденный государственник, я предпочел вновь подержать Президента, как главнокомандующего и федеральную власть, как важный институт. Вот, такова моя личная история. Каковы выводы? Не нужно нам больше в России революций и поэтому, тем более, не следует провоцировать смуту, очевидно незаконными «охранительными» действиями. Попытка же решения «вопроса власти», так сказать, «улицей», обязательно формально законными способами, но при этом предельно жестко и даже жестоко, может и должна в России далее пресекаться. Желаю стране и всем моим согражданам добра и мира, хотя бы в виде отсутствия гражданской войны, — подытожил Есаков.
Интересно, что позитивное отношение к путчу проявилось в Челябинской области даже на муниципальном уровне, которого, казалось бы, решение подобных вопросов не должно было касаться. Об августовских событиях в Сосновском районе, расположенном на границе регионального центра, рассказал общественный деятель Валерий Поляков:
— В 1990-ых гг. Сосновским районом управлял Виктор Иванович Ротатов, который вместе с секретарем райкома КПСС Анной Васильевной Вишняковой, поддержал ГКЧП, устроив банкет по этому случаю. Этим циничным актом возмутились члены долгодеревенской ячейки движения «Демократическая Россия». Благодаря моим усилиям была созвана инициативная группа по сбору подписей за отставку руководителя района В.И. Ротатова. Затем я отвез собранные подписи вновь назначенному Ельциным главе Челябинской области Вадиму Павловичу Соловьеву, после чего отставка состоялась. В данном контексте стоит упомянуть о том, что в 2001 году команда Ротатова взяла реванш, выиграв выборы в Сосновском районе. То же самое повторилось и в 2005 году, — заявил Валерий Поляков.
В заключение подчеркнем, что в последние годы 53% россиян не считают правыми ни ГКЧП, ни вступивших с ним в противостояние представителей верховной власти РСФСР во главе с Борисом Ельциным. Об этом говорят данные независимых соцопросов 2018 года, проведенных под руководством Льва Гудкова. Кроме того, в 2016 году портал 74.ru опросил 2 510 южноуральцев по поводу отношения к ГКЧП. По итогам исследования общественного мнения выяснилось, что 48% жителей Челябинской области сочувствуют путчистам и считают, что они могли бы решить ключевые социально-политические проблемы, стоявшие перед СССР. 45% респондентов не разделяют их точку зрения, однако всего 19% уверены, что в случае победы ГКЧП жизнь в стране бы ухудшилась. При этом, около шести процентов южноуральцев ничего не знают о ГКЧП.
